Перышко

Mama take this badge off of me.
—Bob Dylan

другой человек появляется — из тебя.
вроде по всем статьям должен выйти как ты,
даже не в смысле глаз, размера ноги и родинок.
а в смысле про то же, как дерево нарисовано
на каждом своем листе, как рыбка-клоун вписана
в цвета на родном рифе.

как так может быть, что ясень бросает перышко,
свое, ясеневое, себе под ноги,
а из него вдруг растет парусник — или песенка,
или палица, или даже поползень?

и ты, красавица-ясень, крутя годовые обручи,
трудишься сердцевиною, чтобы понять эту песенку,
этот парусник, эту палицу,
тянешь ветки к этому поползню.

я не знаю, как это трудно —
распознать в этой песенке листья,
увидать в этом парусе перышко
и понять, чем кормить поползня.

или даже — совсем уж немыслимо —
позабыть, что ты бросила перышко,
свое семечко, себя, ясеня,
и принять как свою эту песенку.

столько листьев уже осыпалось,
столько весен взошло-истаяло,
а ты, ясень-мама, не бросила
понимать эту песенку-поползня.

Advertisement

Unless

Unless I’m bleeding;
unless I’ve figured out again
what and how to bruise
in between my ears, behind my eyes;
unless I’ve impaled some unseen part of me
on some invisible parts of another human
and thus perforated my expectations
otherwise so immaculate, so pristine;
unless I’m in pain to contain
and sustain the delirious blast
of things I’m not born to control,
don’t let yourself be enthralled
or sucked in this vortex of shadows.
Just don’t take it as real.
Don’t take it in.

мы видели небо

фраза, три слова: “мы видели небо”.
три цветных шара, вернее, три круглых облака:
“мы”, “небо” и “видели”.
“мы” строчное? прописное?
а “небо”? которое именно небо?
и что значит “видели”?
вот это последнее как-то особенно важно.
в этих трех цветных облаках
содержательно и интересно
провести пару лет, забыв про другие слова.
а если потом, в третий год, приставить, к примеру,
“сегодня”, или “с тобой”, или “снова”,
в четырех облаках (предыдущие три и вот это)
можно дальше остаться, еще года на два.
нет, на три.

так, так и вот так

друзей приглашаем в самих себя, чтоб нами были они.
в наставников нам забраться б самим,
чтоб быть им не просто сродни.
и только с любимыми нам бы не слиться,
иначе будем одни.

можно

тем, кто видел вас
в наготе,
в ярости,
в слезах,
в бреду
в чистом,
забывшем себя
восторге
или в таком же
молчании,
можно видеть
и ваши стихи:
это одно и то же.